Туман: год Волка (СИ) - Страница 26

Пришла в себя я от плача.

— Крис, Крис, прости меня!

— Лада? — прошептала я.

Я попыталась открыть глаза, голова болела ужасно. Надо мной склонилось лицо Лады, моя голова лежала на её коленях и её слезы капали на моё лицо. Мы были в темном помещении и пахло затхлостью.

— Лада, я же видела что ты убежала, — прошептала я. — Как же так?!

— Я почти добежала, но оглянулась и споткнулась. Подняться я уже не успела.

— Где мы?

— В замке князя, — с отчаянием сказала она и залилась горючими слезами.

— Прости меня, это я во всем виновата.

— Лада, тут нет твоей вины, не плач, попыталась успокоить я. — Она же зарыдала ещё сильнее.

— Это я тебя в лес завела!

— Но ты же не знала.

— Но я этого хотела!

Вот тут я подумала, что меня точно хорошо головой приложило, так как я ничего не понимала.

— О чем ты? Ты хотела, чтобы мы попали в этот замок?!

— Не мы, а ты.

— Ты хотела, чтобы меня съели гроги?!

— Они бы тебя не съели, — ревела она.

Я ничего не понимала, голова раскалывалась и во рту было сухо. С горем по полам я попыталась сесть. Мы были в камере с узким окном под потолком, и еще был слабый свет, что попадал через решетку на двери. Мы сидели на широкой лавке вдоль стены, а напротив была еще одна с матрасом.

— Здесь есть вода? — Лада подскочила и плеснула мне из кувшина в деревянную чашку воды.

Выпив, мне стало немного лучше.

— Лада, объясни еще раз, что ты сказала, — попросила я.

— Князь тебя не съест, ты девушка из пророчества. — Голова у меня пошла кругом.

— Отец тебе рассказал про князя Владислава, но не рассказал конец истории.

— А что было в конце? — непонимающе спросила я и Лада начала сбивчиво рассказывать.

— В городе жила Пророчица, и когда к ней пришли люди, узнать как долго будет лежать снег в лесу, она ответила, что пройдет много-много лет и великий Лед сжалиться над людьми и приведет из тумана девушку не из наших земель. Она придет в год зверя князя. Владислав узнает её по сердцу, и вернет она князю былое величие, и растают снега в лесу.

— Разве у вас есть год Грога? — удивилась я.

— Нет. Эти слова были не понятны, но это ты!

— А что значит «узнает по сердцу»?

— Это тоже не поняли. Может родимое пятно?

— Лада, у меня нет родимых пятен! — И она сникла.

Слушая её, мне стало обидно, что из-за наивной веры в этот бред, мы попали в такую переделку.

— Лада, пожалуйста, никому об этом не говори, — попросила я.

Она заплакала:

— Я повела тебя в лес, чтобы ты попала к князю, и исполнила пророчество, и оставила в покое Драгомира, — она зарыдала.

— Лада, а ты не боялась, что мужчины услышат наши крики и побегут нас выручать? — вдруг спросила я.

— Нееет. Я повела тебя в другую от них сторону, — ответила она, шмыгая носом.

Вот засранка!

Мы просидели несколько часов, прежде чем раздались шаги и открылась дверь. В сопровождении грога вошла девушка невысокого роста с нежными испуганными чертами лица, держа поднос с едой. Грог закрыл за ней дверь, оставив нас наедине.

— Лиса! — воскликнула Лада.

— Лада! — отозвалась девушка и, поставив поднос, они крепко обнялись.

— Ты жива? Тебя не съели? Уже ведь год прошел как ты пропала! А что с Чарушей?

При имени сестры Лиса помрачнела.

— Она умерла? Прости!

— Нет, она жива, — мрачно сказала Лиса.

— Да в чем дело то?!

— Она живет с князем. Корчит из себя хозяйку. Поёт ему о своей любви. — При этих словах глаза Лады расширились в неверии.

— Поешьте, я все расскажу.

— Сначала я думала, что мы случайно в лес так далеко зашли и нас гроги поймали, а уже после поняла, что она давно это задумала, но боялась идти одна. Чаруша слышала о богатстве князя и бредила им. Когда нас поймали и привели к князю, она начала говорить ему о своей любви, и что она родилась под утро, когда был густой туман. Князь её оставил и стал с ней жить. Теперь она только и знает, что одевается и меряет украшения, которые ей дарит князь.

— А как же ты? — спросила Лада.

— А я здесь служанка: принеси, убери, постирай.

— Что будет с нами? — спросил я Лису.

— Я не знаю. К вечеру приедет князь, там и решит.

То что он не убил девушек вселяло надежду. Может, и остальное все преувеличили:

— А он точно людей ест? — спросила я.

— Точно, — с дрожью в голосе ответила Лиса. — Однажды девушку привели, не из нашего селения. Она рыдала и кричала, что все здесь нелюди, мерзость на земле великого Леда, как она всех ненавидит. Так князь сказал лишь два слова: «на кухню» — вечером её подали на ужин.

От этих слов нас передёрнуло.

— Кто же готовил этот ужин? — с ужасом спросила я.

— Гроги. На кухне готовят гроги. Они очень хорошие повара. Вот и кашу эту они готовили.

Каша была вкусная, но после этих слов аппетит у меня совсем пропал.

Я заметила, что Лиса странно смотрит мне за спину, и жалостливо отводит глаза.

— В чем дело? — спросила я.

— Прости меня, что смотрела на твою беду, — смутилась Лиса.

Я не поняла о чем она. Лада рассмеялась:

— Твоя сумка за плечами под плащом похожа на горб.

Я оглянулась — и правда. Когда я собирала ветки, то надела рюкзак за плечи, чтобы он не сползал.

Лиса немного поговорила с нами, спросила про отца, братьев. Поплакала, узнав о смерти матери. Потом за ней пришел грог и она, взяв пустой поднос, ушла, а мы остались ждать вечера и нашего приговора.

Я нарезала уже сотый круг по камере, когда за нами пришли.

В сопровождении грога мы прошли по каменному коридору, поднялись по лестнице и миновали еще несколько комнат, пока не пришли в большой зал, с огромным очагом, украшенным замысловатыми узорами. На стенах висели гобелены. За длинным столом, разместились около тридцати грогов, а во главе сидели князь и девушка, одетая в изящное золотистое шелковое платье, украшенное кружевами и богатой вышивкой. «Чаруша» — подумала я. Девушка была красивая: карие глаза, белокурые волосы, правильные черты лица. Впечатление портили лишь капризно изогнутые пухлые губы.