Туман: год Волка (СИ) - Страница 53

— По работе он часто ездил в командировки. Как-то я решила сделать ему сюрприз. И в день, когда он должен был вернуться, приехала к нему, желая приготовить ужин при свечах. Только когда я зашла в квартиру — увидела, что он уже вернулся и в постели с другой женщиной. Он совершенно не чувствовал своей вины. Говорил, что у меня нет темперамента, и я холодна как лед. Если бы не квартира моих родителей, то я бы была ему совершенно неинтересна.

— Я порвала с ним. А на следующий день, когда я вернулась с работы, увидела, что мой дом ограбили. Вынесли все, даже альбомы с фотографиями родителей. Мне было ясно, кто это мог сделать, но доказать так ничего и не смогли.

Я вздохнула, вспоминая то время, а потом закончила:

— Мне помогло то, что я съездила на могилу к родителям. Там я поняла, что вещи не важны. Главное, что я помню о них и их любовь осталась в моем сердце, а её от туда никто не украдет.

Мы сидели в молчании, обнявшись, а капли дождя стучали по стеклу. Было невероятное чувство близости.

— На улице дождь! — объявил Харольд, заходя в комнату. — Как вы это сделали?

Мы переглянулись, а потом осознали, что действительно слышим шум дождя. Я вскочила, и подбежала к окну.

— Но мы ничего не делали?! — растерянно воскликнула я. — Просто разговаривали.

Харольд хмыкнул.

— Пошлите обедать, — позвал он нас и вышел.

Владислав, пропуская меня из комнаты, усмехнулся:

— Если бы в тебе было хоть на каплю больше темперамента, то это бы меня убило, — прошептал он мне.

Потянулись неспешные дни. Мы много общались с Владиславом, ездили на верховые прогулки, разговаривали. Часто приходил Серый хитрюга и составлял нам компанию, когда мы играли или во время прогулок. Я решила изучить замок, и осматривала все комнаты. Мне подарили столько подарков на день рождения, что надо было придумать куда все расставить. Однажды я забрела с Харольдом в оружейную. С интересом рассматривая оружие, я обратила внимание на щит, с изображением волка. Проводя пальцем по рисунку, я спросила:

— А чей он?

— Это щит Влада, — ответил Харольд.

— «Она придет в год зверя князя» — процитировала я слова пророчества.

Харольд внимательно на меня посмотрел.

— Сейчас год Волка, — произнес с пониманием он. — Мы не могли понять смысл этих слов в пророчестве, а все оказалось так просто.

Я возобновила свои выезды по подбору товара. В этот раз уже князь меня сопровождал. По сути, мы везде появлялись вместе. Времени было достаточно и мы не спеша все подготовили к поездке. Теперь я уже так не волновалась и была спокойна. В назначенный день мы встретились с Радомиром передали списки товара, необходимых покупок, и пожелали удачного пути.

Я ждала их возвращения, но того волнения как в прошлый раз уже не было.

Мы сближались с князем как две планеты по орбите. Это было незаметно, неспешно, но неотвратимо. Нас соединяли совместные прогулки, разговоры, вечера проведенные вдвоем. Даже когда мы сидели в молчании, между нами появлялось чувство близости и притяжения. Между нами не было ничего, кроме легчайших прикосновений. Он пообещал мне дать время, и он его давал.

Я получила жуткое напоминание о том, кем был князь, забредя случайно к глубокой мусорной яме, в которой увидела среди прочего множество человеческих черепов и костей. Я задохнулась от ужаса. Меня нашел Харольд и увел оттуда. Я чувствовала, что задыхаюсь, и ушла в зимний сад. Стояла и смотрела на буйство зелени, пытаясь прогнать страшные картины. Неслышно ко мне подошел князь и стал рядом.

— Мне нечего сказать в свое оправдание, — произнес он после молчания.

Я постаралась взять себя в руки.

— Я не имею права вас судить за то, что было, — произнесла я с трудом. — Мне важно, чтобы этого не было в будущем.

— Ты не судишь меня, но уже вместо «ты» говоришь «вы», — с горечью сказал он.

— Прости меня, — я чувствовала правоту его слов. После увиденного, мне действительно захотелось на мгновение отстраниться.

— Это я должен просить прощения. После долгих лет, я пытался доказать себе что уже не являюсь человеком, а и есть то чудовище, каким меня все видели. Изгоняя из сердца и души все человеческое, меня уже не тянуло к обществу людей.

— Когда приехал посланник Ядвиги и сообщил, что мое общение с ней нежелательно — для меня это был удар. А он еще стал насмехаться надо мной говоря, что брат ставший грогом — позор для семьи, и лучше мне тут тихо умереть. И это он говорил мне — своему князю, чьи приказы он бросался мгновенно выполнять, и чьи пятки он лизал, когда гроги заключили с нами мир и прошли стороной в леса. Высокомерно сообщил, что приняли решение прекратить поставку провизии, грогу ни к чему хлеб, и они не расстроятся, если я умру от голода. Я не выдержал и в ярости сказал, что он первый умрет — отправил его на кухню. Пробуя его на ужин, я в полной мере ощутил себя монстром, каким меня все и считали.

Он развернулся и ушел, а я осталась стоять, оглушенная его словами.

Мне надо было принимать решение. Я узнала каким он был в прошлом, но и видела каким стал со мной. Этот не знающий жалости князь выхаживал меня, когда я металась в жару. Я видела его отчаянное одиночество в глазах, когда он просил меня остаться среди ночи. Он ни к чему меня не принуждал, и ни чем не обидел. Готов был дать свободу, если бы я приняла решение уйти. Он организовал для меня праздник, пригласил друзей. Он скупил все кофе для меня, зная как сильно я его люблю. Я могла проникать в его сердце и душу при поцелуях, когда ничего невозможно скрыть. Между нами была возможна такая степень близости, какой у меня никогда не было и уже не будет. Я чувствовала, что если не приму его целиком сейчас, со всеми его грехами, недостатками, прошлым, то это разделит нас. Он хотел меня всю без остатка, но и я должна была принять его в своем сердце всего.